Визитер

Автор многих интересных, незаурядных и скандальных на Украине видеоматериалов о перевороте, произошедшем на Украине в 2014 году, и о последствиях, ввергнувших страну в беззаконие и упадок, приведших ее под контроль западных кураторов, уничтожающих ее население, известный блогер из Донбасса Донецкий писатель опубликовал в печатном издании свою книгу «Украденная страна». Предлагаем вашему вниманию один из рассказов.

Визитер

Глава 1
Меня не покидает ощущение, что профессор Преображенский жив и продолжает активно оперировать собак…

Дверь кабинета мэра Киева открылась, и в неё вошёл очень импозантный мужчина аристократической внешности.
— Очень рады гостям из-за границы, — мэр сделал шаг из-за стола на встречу визитеру.
— Да, Владимир Константинович, но я сразу к делу.
Градоначальник немного оторопел.
— Мы в М6 достаточно владеем информацией и крайне недовольны делами в столице.
— А что, собственно, произошло?
— Не стоит, Владимир Константинович, — гость закинул ногу на ногу, — не включайте дурака. — Мэр промолчал. — Ну хорошо, если вы настаиваете, — посмотрев в лицо городского начальника, продолжил гость: — Метро. Хоть одна станция за вашу каденцию построена? Вам назвать статистику по количеству станций метро, запускаемых за год в городах, равных по размеру и потенциалу Киеву, а? — посетитель прищурился. — А развязки?.. Нет-нет, — гость прервал намеревающегося что-то сказать мэра. — Новые! Новые развязки и мосты. Где? Не отремонтированные старые, а новые? Шулявский мост!.. Это же безумие. Я смотрел презентацию проекта. А что получилось!.. Вы над нами всеми издеваетесь?
Чиновник покраснел.
— А план, стратегия развития города? Вынос делового центра за границы исторической части города, разгрузка, переориентация транспортного потока…
— Мне нужно сделать звонок.
— Бросьте. — Телефон выпал из рук мэра на стол. — Вы же, кажется, и на Майдане были, и демократию, и европейскую жизнь людям обещали.
— Ну да, — ответил Владимир Константинович, ему все больше начинала не нравиться эта ситуация.
— Люди за вами пошли, кто-то погиб! — твердо продолжал гость.
Мэр нехотя кивнул.
— А где же она?
— Кто? — теряя мысль, спросил, выдавливая улыбку, Владимир.
— Демократия и европейская жизнь! — неожиданно громко, каким-то нечеловеческим голосом завопил гость.
Дверь открылась, и в кабинет заглянуло миниатюрное личико секретарши.
— Владимир Константинович, у вас все в порядке?
— Да! — вытирая пот со лба, проговорил мэр. Дверь закрылась. — Что вам надо?
— Справедливости! — гость закашлялся. — Как бы странно это не звучало сегодня — именно справедливости. Вы стали вершителем судеб миллионов, а это, во-первых, прерогатива только Бога. Это полбеды, хотя и самая весомая из бед.
У Владимира почему-то сдавило в висках.
— А во-вторых — вы обманули сотни тысяч людей, и не только Украины, но и наших европейских налогоплательщиков. — А нас, ну… — гость многозначительно выдержал паузу. — В известность не поставили, — не сводя глаз с мэра, закончил гость. — Понимаете, о чем я?
Владимир слегка размяк в кресле.
— Вы бы с этого и начали, — проговорил, он выдохнув. — А то начинаете свою белиберду про Бога, я этого больше всего не люблю. А это все вещи решаемые. Назовёте каналы, условия, и мы все решим.
— Вот и замечательно, — улыбаясь проговорил гость. — Я рад, что мы друг друга поняли.
Мэр поднялся. Он слегка пошатывался, стоял ни живой ни мертвый.
Гость тоже встал.
— Вот моя визитка, — он положил её на стол. — Низкий поклон от наших партнёров. И… до связи.
— До связи, — только и смог выдавить мэр.
Оставшись один в кабинете, он упал в кресло. С удивлением отметил, что с трудом припоминает ход разговора. Потянулся за телефоном, выбрал нужный номер и нажал кнопку вызова.
— Вадим, что это было?
— Что, Вова? — уставшим голосом проговорил собеседник.
— Вадим, человек, который ко мне сейчас приходил, ты о нем знаешь?
— Какой человек, Вова? Объясни спокойно и с расстановкой, что произошло.
Владимир вздохнул:
— Человек с М6, из Лондона.
— Никто не должен был приезжать, я бы знал. А визитку оставил, представился?
— Визитку, да. Но я уже полчаса её не могу найти.
— Вова, как его звали?
— Не знаю.
— Вова соберись! Что он говорил?
— Что-то про Бога… я не помню.
— Вова, с тобой, все в порядке?
— Теперь не знаю.
— Он точно был? Тебе или что-то приснилось, или ты переработался. Впрочем, скорее, первое.
— Да ну как приснилось…

Его и Лиза…

— он осекся.

— Лиза! — открыв дверь, проговорил мэр.

— Ты брала данные у человека, который здесь только что был?

— Владимир Константинович, зачем мне брать данные Анатолия Алексеевича?
— Да не его, а следующего гостя.
— Больше никого не было.
Владимир медленно закрыл дверь. В трубке слышался смех Вадима, явно слышавшего разговор.
— Ничего не понимаю… — проговорил Владимир в трубку.
— Отдыхай, Вова, отдыхай! — послышался бодрый голос Вадима.
Владимир положил трубку. Оставаться в кабинете не было сил, срочно захотелось на свежий воздух.
— Пойду прогуляюсь, — неуверенным голосом сказал мэр, выходя из приёмной.
«Того, что произошло, не может быть, — подумал мер. — Но главное, что не было. Потому что если бы было…»
Мысли путались, не понятно было, что такого сказал гость, что Владимира так напугало или разозлило. Он вообще уже не помнил, о чем был разговор, но не покидало тревожное ощущение, будто он чем-то обязан этому странному гостю.
Ботинки слегка скрипели по мокрому весеннем снегу. На свежем воздухе дышалось легче. Мэр свернул с Хрещатика в переулок, там было кафе, в котором он часто обедал. Но почему-то прошел мимо — дальше, вглубь, в следующий безлюдный двор. Вдруг пришло СМС: «Надеюсь, ты не забыл о наших договорённостях, несмотря на то что тебе наплел этот шарлатан Вадим?».
Владимир выронил телефон на землю, и теперь он светился, лежа в снегу. Следующим сообщением было фото ордера на его арест. Владимиру стало плохо, и он упал навзничь в мокрый снег.

Глава 2
Эй, кто-нибудь, кликните Аннушку!
Пора разливать масло…

Нашему загадочному визитеру доставляло удовольствие прогуливаться улочками Киева, которые напоминали ему о величии этого города. В тихом полутемном переулке на Подоле горел только один фонарь. Мужчина, оступившись о камень, показательно громко проругался себе под нос.
— Вы нарушаете распоряжение о комендантском часе, — сообщил один из двоих полицейских, подходя к нему.
— Да, да, да, — неожиданно обрадовался мужчина. — Я знаю, мне к вам и надо. Арестовывайте меня, мне непременно нужно попасть к вашему руководству.
Полицейские переглянулись. Мужчина выглядел уверенным, был хорошо одет. Один из полицейских хотел задать вопрос, но вдруг против своей воли развернулся, взял мужчину за руки и послушно повел к полицейской машине.
Иван Павлович сидел в своем кабинете очень довольный. В тот момент, когда зазвонил телефон, он наливал в бокал со льдом виски.
— Алло! — командирским голосом крикнул он.
— К вам посетитель.
— Какой еще посетитель? Вы что там ополоумели все?
Неожиданно дверь открылась, и в комнату вошел уже известный нам незнакомец.
— Здравствуйте, Павел Иванович! Ой, Иван Павлович! Я к вам! Мне к вам очень-преочень надо.
Внешность незнакомца крайне не соответствовала его манере поведения. Выглядел он как солидный и интеллигентный человек, а вел себя и говорил крайне развязно. И Иван Павлович не мог понять, как правильно реагировать на его вторжение.
— Я-то и себя арестовать позволил, — продолжил гость, — только чтоб попасть к вам.
— Что? — только и смог произнести прокурорский чиновник.
— Говорю же — я не просто так гулял ночью. А искал способ с вами встретиться. У меня для вас важная информация.
— Что? — снова ошарашенно повторил Иван Павлович.
— Да что ж вы меня не слушаете совсем! Говорю же — информация для вас важная!
— Да что вы себе позволяете?! — пришел в себя Иван Павлович.
— Ага, понял. Сейчас нужно произвести на вас весомое впечатление. Можно я вас буду называть так, как принято в узких кругах — Иван Палыч?
Иван Палыч немного оторопел.
— Я, знаете, к вам не от простых людей прибыл…
— Почему же мне не позвонили?
— Не посчитали нужным.
— Какая же у вас информация? — слегка покраснев, с легким беспокойством спросил чиновник.
— О госизмене… — переходя на шепот, произнес гость. — В самых высших эшелонах власти… — загадочно завершил он.
— Да вы что, издеваетесь надо мной?
— Хорошо, — гость опустил руку во внутренний карман пиджака, достал визитку и протянул чиновнику.
Иван Павлович внимательно посмотрел на визитку и прочитал: «Советник мировых дел».
— Все, я вызываю охрану! — завопил, срываясь на визг, чиновник и потянулся к телефону.
Гость вздохнул.

Протянутая к телефону кисть руки внезапно превратилась в самое натуральное свиное копыто. Иван Палыч неистово закричал и отдернул руку с такой силой, что чуть не упал со стула.
— Что это? Кто вы? Что вы делаете? Отпустите меня! — закричал он, почему-то одной рукой схватившись другую руку, с копытом, чуть выше запястья.
— Вы меня выслушаете? — заискивающе спросил гость.
— Да! Да!
Рука в тот же момент вернулась к своему обычному облику.
— Не рекомендую повторять. Нос вернуть к натуральному виду значительно сложнее.
Иван Павлович послушно закивал головой, невольно ощупывая нос.
— Вот и отличненько! Так вот… госизмена…
Гость достал телефон и включил видео, на котором импозантный полноватый человек говорил с журналисткой.
«Вот часы, например, смотрите, — мужчина на видео провел рукой, указывая на надпись на циферблате. — Верховная рада Украины».
«От Арсена Авакова?» — спросила журналистка.
«Это мне вручил Александр Константинович Турчинов за успехи в формировании карательных добровольческих батальонов для усмирения Донбасса».
— И что? — Иван Павлович удивленно заморгал.
— Как же так! У вас большой чиновник публично признается в формировании незаконных вооружённых формирований для усмирения мирных жителей целого региона, а вы не предпринимаете действий!
Чиновник беспомощно заморгал.
— Так это же… это же…
— Ну да, Антон Геращенко, советник министра внутренних дел. И что же? Это как-то смягчает степень его вины или наоборот?
— Да ну что вы… ну… ну… это же сепаратисты…
— Ну давайте разберемся… Они в первую очередь граждане, сепаратисты или люди?
— Это люди, которые нарушили закон! — с гордостью проговорил чиновник.
— Так-так, ну тогда уже сто процентов должно быть решение суда, поименный список людей, верно? И в решении суда точно должно быть написано: «мера наказания — истребление специально созданными батальонами», верно? Есть такое?
Иван Палыч заерзал в кресле.
— Кстати, — продолжил гость, — о нарушении закона… Я вам сейчас ещё преступников подкину.
— Каких? — уже не радуясь разговору, спросил Иван Палыч.
— Импичмент.
— Что импичмент?
— Импичмента не было! Смотрите, я даже поработаю вашим юристом. Полномочия президента Украины прекращаются досрочно в случае: первое — отставки, второе — невозможности выполнения своих полномочий по состоянию здоровья, третье — в порядке импичмента и четвертое — смерти. Очевидно, что налицо незаконный захват власти.
— Но он же развязал кровь на Майдане, сбежал с золотовалютным запасом…
— Я надеюсь, заведено уголовное дело?
— Какое?
— Ну как? Вывезен золотовалютный запас.
Чиновник снова заморгал.
— Я помню, что Януковича заочно судили за госизмену. Должно ж быть дело и про золотовалютный запас… Если вы правду говорите. А то по этим телевизорам да на улице иногда такое говорят… страх берет…
— Но какое решение суда, помилуйте? Это же очевидные вещи!
— О, голубчик, очевидные-то они очевидные. Да только очевидность штука такая сложная… Я вот, допустим, вижу, что вам это все однозначно нашептали. И убежденно, со стопроцентной очевидностью могу вас уверить, что это все вам нашептал… — гость понизил голос. — Дьявол! — совсем шёпотом закончил он.
— Что вы такое говорите?! — поспешно перекрестившись, сказал Иван Павлович. — С чего вы такое взяли?
— Да все просто, голубчик. Бог такого сказать не мог.
— Уважаемый, если бы не Майдан, Россия нас еще раньше завоевала бы, она уже давно строила такие планы.
— Уголовных дел нет, следов нет, но везде враги. Это шизофрения, голубчик, — гость удрученно вздохнул и подпер щеку рукой.
Иван Палыч в растерянности перебирал бумаги на столе. Гость щелкнул двумя пальцами, и тут же глаза Ивана Палыча стали стеклянными и послушными, а руки успокоились.
— Так что если уж все равны перед законом… А за это как раз, я так понимаю, вы и отвечаете, голубчик. То надо, наказывать, Пал Иваныч. Ой, Иван Палыч. Надо. Надо! Так что давайте! И с импичментом надо разобраться, и с вашим советником министра.
— А как же люди Донбасса?

— А с ними я разберусь сам! — торжественно воскликнул гость. — Мне тут один талантливый юрист из Донецка, когда я его спросил, поддерживает он Януковича или нет, написал: «Первое: я за законность. Второе: меня устраивала Украина до 2014 года. Люди, которых она устраивала, получили её законным путем. У меня и у миллионов таких же её украли. Украли жизни, судьбы, имущество… Третье: этот беспредел привёл к большему хаосу, бардаку, смерти и войне». Так что извольте, я решусь с ним согласиться. Ну есть же резон, не правда ли? А ещё была такая пара превосходная — жених и невеста. Невеста была вообще особенным человеком, очень ярким. Так вот, у них было счастливое безоблачное будущее. Но они приехали после свадьбы в донецкий аэропорт… У них, знаете ли, было запланировано свадебное путешествие. Был, как сейчас, март. Каждому человеку на Земле желаю я быть таким счастливым друг в друге, как друг в друге были счастливы они. Им не нужна была ваша грязь и разборки. Но в аэропорт в тот день как раз заехали эти самые ваши батальоны. Так вот муж, ну, который жених, отошёл в магазин за водой. На территории, где за порядком как раз тоже отвечаете вы. Вы посмотрите… везде вы! Это ж надо! Так вот, служащие из этих самых батальонов заметили девочку. Она по доброте сердечной им понравилась, и они начали подтрунивать и приставать к ней. Ей они, конечно, ничего сделать не успели, но вот подбежавшему и заступившемуся ее жениху, Игорю, они вначале ножом выкололи глаз, а затем убили. Невеста Юлия, между прочим, через месяц покончила с собой, но, говорят, до этого тронулась рассудком. Слышали эту историю?
— Слышал, но о ней строго-настрого запретили говорить.
— Это тоже по какому-то закону?
Палыч бессильно опустил голову, смирившись с тем, что эта ситуация ничем хорошим для него не закончится. Он потер руку, бывшую совсем недавно копытом.
— Кстати, у пары у этой, уверяю вас, теперь все хорошо и будет намного лучше, чем у вас.
Иван Палыч сглотнул.
— Так что этими людьми теперь займусь я, они теперь под нашим ведомством.
— Под вашим — это под каким?
Гость указал пальцем в потолок.
— А, безопасность… понимаю, понимаю! Так вот ветер теперь в какую сторону дует… Будем знать, будем знать! — немного осмелев, подытожил Иван Палыч.
Гость грустно промолчал.
— Так что делаем? Выписываем ордера на арест? — спросил гость, подмигнув.
— Но я не могу — это ж суд…
— Да ничего! — бодро заговорил гость. — Какие проблемы? Если можно третий тур выборов, то почему нельзя и ордер вами выписать, ведь сущая формальность. Я разберусь, — сказал гость назидательно.
— Ага, — засуетился Иван Палыч, хватая пустые листы и ручку.
— Да что вы! Двадцать первый век же, — гость, улыбаясь, протянул красиво отпечатанные бумаги с гербом прокуратуры в шапке листа. — Уже все готово, надо всего лишь подписать. Нигилизм так нигилизм, что уж там!
Иван Палыч беспомощно закивал, подписывая листы.
Гость, довольно улыбаясь, прикрыл глаза.

Глава 3
Елена шла по площади Богдана Хмельницкого, полупустой в это время суток, по направлению к кофейне «Буду каву» на пересечении улицы Владимирской и Рыльского переулка.
У входа в кафе повеяло теплом и запахом кофе, зазвонил колокольчик, извещая о приходе гостя.
За столиком сидел уже хорошо знакомый нам визитер. Он приветственно помахал Елене рукой, слегка привставая из-за стола.
— Добрый вечер, Уильям! Очень рада с вами познакомиться!
— Добрый вечер, Елена! Поверьте, я не менее высоко ценю знакомство с вами, — учтиво проговорил он и поклонился.
Елена приветливо улыбнулась.
— Я бы хотел, чтобы вы записали все, что я буду говорить. И надеюсь на квалифицированное использование информации.
Елена молча достала диктофон. Незнакомец кивнул.
— Елена, я доверю вам как политику, как журналисту и как человеку. Как вы знаете, я два дня назад прибыл в Киев. У меня было назначено, скорее запланировано, — он улыбнулся, — несколько встреч. — И он начал рассказывать все по порядку: начиная со встречи с мэром, Иваном Павловичем и прочими.
— Уильям я не совсем понимаю, что вы мне рассказываете…
— Раз в сто лет люди начинают мнить себя богами. И чем больше они это делают, тем дальше отдаляются от Бога. Кто они такие, чтобы делить Божьи создания на правильных и неправильных, называть людей которых создал Бог по своему подобию колорадами, ватниками.
— Подождите. Это чертовщина какая-то!
— Что вас именно смущает? Мой рассказ или ваша реальность?
— Моя реальность, к сожалению, меня давно перестала смущать, — Елена грустно вздохнула.
— А вот это зря. Она имеет вид для здорового человека менее правдоподобный, нежели моя история.
— Трудно с вами не согласиться. Но вы, видимо, меня разыгрываете. Поверьте, у меня сейчас не совсем шутливое настроение. А то, что вы говорите, какая-то булгаковщина!
— Что, простите?
Елена улыбнулась:
— Булгаковщина — это литературный термин.
— Булгаковщина… Булгаков… А, да-да-да, это тот крайне талантливый писатель, которому я передал информацию о нашем прошлом визите в Москву.
Визитер встал.
Внезапно стены современной кофейни поплыли, затрещал потолок. Елена повернулась на звук и увидела стены старомодного ресторана и темно-красные фигурные ламбрекены на окнах, а сама она теперь сидела в вечернем платье за столиком, накрытым красивой серой скатертью.
Фагот во фраке невозмутимо поклонился ей, встав из-за стола:
— К вашим услугам, — проговорил он.
К изумлению Фагота Елена не удивилась.
— На этот раз вашей жертвой стал Киев… — проговорила она.
— Ну уж нет, — Фагот помедлил. — Скорее не моей, а вашей.
Елена поджала губы.
— Жаль, вы памятник Булгакова снесли. Я любил там гулять.
— Если бы только Булгакову. Мы снесли много памятников.
— Ну вы же понимаете, что Булгаков меня беспокоит больше.
Елена кивнула.
— У кого вы еще были? — спросила она.
— Ну как же, у мэра Киева, то, что я успел вам рассказать, у начальника Вашинской полиции, или прокуратуры, Палыча, прошу прощения, не знаю точно названия ваших ведомств. У Александра.
— Какого Александра?
— Ну как какого? Турчинского. Который первым отдал приказ взять в руки оружие. У Сергея и Андрея побывал.
— Я поняла… у всех, кто пропал без вести.
Фагот довольно кивнул.
— Что с ними?
Ооооо! Они отвечают по закону гораздо более высшему, нежели ваш. Тому, который является по настоящему неотвратимым для всех.
— Вы не Воланд?
— Очевидно, нет. Простите, что не представился! Это моя глубочайшая оплошность. Коровьев к вашим услугам, — он снова поклонился.
— По сравнению с тем, что мы тут натворили, ваша оплошность — сущие пустяки.
— Сложно с вами не согласиться. Но я с некоторых времен с особой тщательностью отношусь к своим оплошностям.
— Вынуждена признать, что невнимательность именно к своим оплошностям последнее время стала причинной многих наших бед.
— Елена, очень приятно разговаривать со столь всесторонне образованным человеком.
— А где Воланд?
— Его с нами нет.
— Почему?
— На этот раз ваша «очевидная реальность», — Коровьев поморщился, — продлится не так долго. Его прибытие в этот раз не требовалось.
— Что будет дальше?

— Да ничего, живите, вам ничего уже не угрожает. То, что надо было сделать, мы сделали.
— Что вы хотите, чтобы я сделала с этой информацией?
— Я вам всецело доверяю, — Фагот положил руку на руку Елены. — Придержите ее до определённого момента. Когда в вашей обезумевшей «очевидности» можно будет безопасно говорить, я дам вам знать.
Елена отстранила руку, отпила из чашки кофе, посмотрела вначале на Фагота, затем в окно.
— Мы вас долго ждали… — задумчиво добавила Елена.

Михаил Шнейдер