Украинская Церковь сейчас висит на Кресте. Она истекает кровью и кричит в небо: «жажду» — Б. Корчевников
Миллионам наших братьев сейчас вбивают в ладони гвозди. Им перебивают голени и тычут в высохшие губы губкой с уксусом.
Мы большей частью глядим на это пока (да, да, только пока) через экран гаджетов и так часто говорим, как те евангельские зеваки у Креста: «Спаси Себя Самого; если Ты Сын Божий, сойди с Креста». (Мф.27:40)
Я слышу это страшное евангельское издевательство почти в каждом нынешнем осуждении распятых епископов.
Остановимся. Пришло время замолчать. Страшное совершается.
Мы свидетели мученичества.
Мы на кровавой арене Колизея первого века. Что, будем вопить со всеми, пока святых сжирают львы? Да и если не святых — время молчания сейчас. И молитвы.
Вы смущены, тем, что Украинская Церковь чуть больше полугода назад постановила не поминать Святейшего Патриарха Кирилла? И я смущён.
Тем, что осудила «вторжение России». И мне это не нравится.
Но у Бога Свой суд и мы очень многого не знаем.
Скажу только одно.
Как поминала, так и поминает Украинская Церковь своего Отца Патриарха Кирилла. Никто не рвал святого тела Церкви. Да и невозможно это. Каноны все там знают.
Конечно, нашлись некоторые, на кого подействовала пропаганда, вся эта брехня о том, что Патриарх благословляет убивать украинцев, чуть не ракеты крестит, летящие на Киев — такие поминать перестали, более того, строчили жалкие доносы на тех своих братьев, кто поминать продолжал — но таких все же меньшинство, да и попробуйте поживите там, где престол сатаны, где годами врут чудовищной ложью?
Пожалейте павших и поймите, какого крепкого духа те, кто посреди этого ада лжи сумел не сойти сума и устоять в Правде.
Я немало знаю таких украинцев.
А то, что имя Святейшего где-то перестали возносить в открытую во время богослужения — это может смутить, но не расколоть.
Поминать про себя, на закрытых частях службы, в домашних или сердечных молитвах — я уверен, мало кто там перестал. Да и в открытую многие продолжают и не боятся про это говорить.
То, что я говорю — это, скорее, догадка, какое-то чувство сердца. Я знаю кого-то из епископов Украинской Церкви, из её священников. Это большей частью бесстрашные люди, не боявшиеся исповедовать Правду перед лицом фашиствующего дракона.
Вспомните только, как глава Украинской Церкви, блаженнейший Онуфрий еще в 2015 году вместе с другими клириками Церкви не встал во время поминовения «героев АТО» в парламенте при Порошенко. Не встали они именно в знак протеста против этой войны, о которой уж кто-кто, а Онуфрий все эти годы не молчал, ездил на Донбасс, помогал всем страдающим сторонами конфликта и, как мог, пытался его разрешить.
Вспомните, как дважды после Майдана травили человека святой жизни, наместника Киево-Печерской Лавры, митрополита Павла — один раз владыка уже практически умирал, отказывали органы и тогда он увидел у изголовья своей кровати святого Луку Войно-Ясенецкого — он стоял там три дня и вымолил Павла.
Украинская Церковь 30 лет живет в гонениях, в постоянной угрозе быть стертой в порошок.
Но её епископы все эти годы сохраняют Церковь. Сохраняют возможность тихого разговора священника и человека.
Сохраняют Чашу причастия и исповедь, после которых в жизнь возвращаются смысл, подлинные свобода и счастье.
И весь шум мира, все гонения — они только ради того, чтобы этот тихий разговор и это причастие никогда не состоялись.
Помните слова митрополита Сергия, который в 1927 году написал так же смутившую многих декларацию в поддержку Советской Родины: «Пусть погибнет мое имя в истории. Лишь бы Церковь была жива».
Вот и на наших глазах сейчас распинают тех, кто пожертвовал своим именем, лишь бы Церковь была жива.
Они в крови сейчас. Они на Кресте. И неужели мы — из нашего комфорта и безопасности — так легко крикнем: «Распни их»?
Если не остановимся сейчас в своём «праведном» осуждении, граничащим со злорадством, то позже наступит евангельское же и страшное: мы будем расходиться от Креста в наступившей тьме мира, «бия себя в грудь» (Лк.23:48) и говорить: «Воистину Он был Сын Божий» (Мф. 27:54)