Моспино в огне
Первый обстрел произошел 7 августа 2014 года. Это было далеко, на Перчуках, а потому неясно. В стороне Иловайска уже четко слышался грохот боев, кумовья трепались по телефону о тяжелой артиллерии на Новом Свете и о том, что Старобешево занято страшным карательным батальоном «Донбас», который ходит по дворам и ищет тех, кто в мае проводил референдум. Само же Моспино замерло в тревожном ожидании.
От украинских войск Моспино защищала рота «Марка» из батальона «Царя». Вот что рассказывал об этом сам Владимир Кононов («Царь»):
«Я командовал батальоном, который стоял в Горбачево-Михайловке, Ларино, Моспино, Иловайск, Зугрэс, Харцызск, Нижняя Крынка, до Сердитого. Численность батальона была нестандартная, практически полк – 980 человек.
В Моспино стояла рота «Марка», моя родная рота. Она помогала приданному мне в оперативное подчинение батальону «Керчи». Очень часто там были попытки прорывов. Мы выставляли как минно-взрывные заграждения, так и использовали 120-мм минометы, которые были нами захвачены. Минометчики работали без буссолей и без прицелов. Обучал этому, к сожалению, погибший «Ром». Они выезжали туда с двумя 120-мм минометами, отстреливались».
Начальником разведки в батальоне «Царя» тогда был Юрий Насонов с позывным «Масон»:
«Само Моспино использовалось как тыловая база. А чтобы не провоцировать открытие огня по самому Моспино, ряд отделений были выдвинуты на дистанцию 1,5 — 2 километра южнее Моспино, и оборудована сеть укрепленных районов в районе Вербовой Балки, Карачурино и т.д. Это были танкоопасные направления и направления вероятных атак противника. Попытки прорыва были раз в двое — трое суток. Нельзя сказать, что они были массированные. Они постоянно прощупывали нашу оборону. Это нормально. Нельзя говорить об украинской армии, как о глупых людях, потому что нельзя недооценивать противника. Там есть грамотные и умные командиры, которые понимают момент и знают, что им предпринять в той или иной ситуации.
Поначалу была большая проблема без артиллерийско-минометной поддержки. Минометы у нас появились через две недели, когда мы вошли в Моспино. Стало легче, начали бить на упреждение. Минометы были без прицелов, стрельба велась «на глазок». У нас был один большой специалист из Славянска, который обучил нас методике стрельбы без прицелов. Две — три пристрелочные мины, а четвертая в цель. Минометы были трофейные, их прицелы украинские расчеты забрали с собой, а минометы бросили.
Сколько там было сосредоточено войск противника — сказать тяжело. Разведданных было очень мало. Там использовались мобильные группы численностью до роты. Преимущество у них было в технике, танки, БМП, БТР. Поэтому основная задача была — выбить у них бронированную технику. Без поддержки танков или БМП украинская армия в атаку не идет. Как только они видят, что танк остановили или уничтожили — разворот на 180 градусов и паническое «наступление» в обратном направлении.
Каково значение Моспино? Между Иловайском и Моспино танкоопасных направлений нет. Направления, где могут пойти танки к Донецку — либо западнее Моспино, в районе хутора Гришки и поселка Ларино, либо через сам Иловайск. Были заблокированы оба опасных направления подхода к городу».
Второй, уже серьезный обстрел Моспино начался в 18:05 13 августа 2014 года. Из официальной сводки того времени:
«Вечер 13 августа выдался непростым для жителей города Моспино. В результате попадания снарядов в Моспино разрушены и повреждены частные дома, сгорели шесть гаражей и около 10 сараев. На территории шахты «Моспинская» уничтожены перекрытия и кровля на площади 127 кв. метров.
Кроме того, снаряды попали на территорию больницы № 12, в результате чего семь пациентов терапевтического отделения были переведены в больницу № 11. Согласно сообщению, в результате артиллерийских обстрелов в Моспино погиб 1 мирный житель и 11 человек получили ранения различной степени тяжести».
Бывший военный комендант Моспино, а теперь заместитель командира Комендантского полка Михаил Лень работал на шахте «Моспинская» бригадиром.
— Я как раз в нарядной находился, — рассказывает он. – И тут грохот, потолок упал, пыль, ничего не видно. Как я на улицу оттуда со второго этажа вылетел – до сих пор не понимаю.
Другой очевидец обстрела 13 августа находился дома:
«Вечером дело было. Я в четыре приехал с работы, помылся, поел, ну и прилег на диван телевизор посмотреть. Задремал малость.
Проснулся от какого-то толчка, вроде как землетрясение. Лежу на диване, телевизор что-то бормочет. Я в окно глядь — а мимо окна стиральная машинка пролетает. Во чудеса!
Я на кухню… Бли-и-ин! Так это ж моя «стиралка» полетела! Снаряд через крышу вошел и аккуратненько так машинку в окно подфутболил!
Я на улицу. Машинку забрать, чтоб не утянул никто. Только во двор выскочил — перед носом еще два снаряда в землю воткнулись!
Тут уж испугался я, и рыбкой через крыжовник под стену гаража перелетел. Лежу, все вокруг свистит, грохочет! А у меня одна мысль: как машинку с улицы забрать?
Эх, хорошо, что снаряды у украинцев старые, негодные. Не взрываются. Так и торчат во дворе, я к ним собаку привязываю».
Порой я удивляюсь неистребимому чувству юмора наших людей, переживших смертельную опасность. А еще умению не растеряться, а быстро сориентироваться в экстремальной ситуации. Чего только стоит случай, когда в том же Моспино украинские снаряды влетели в ставок, подняв в высоту красивые, как в кино, фонтаны воды. Обстрел продолжается, а сметливые мужички из близлежащих домов уже плещутся в ставке, собирая, во что только можно, оглушенную взрывами рыбу!
Самые страшные дни для Моспино и его жителей наступили совсем скоро, 18, 19 и 20 августа 2014 года. Из информационной сводки:
«18 августа основной целью сил так называемой АТО стал город Моспино. С 22:23 до 2:15 по Моспино был произведен массированный обстрел жилых кварталов, нанеся разрушения в девяти точках. По информации МЧС в результате попадания снарядов были поврежден дом № 16 по ул. Октябрьская, полностью разрушены жилые дома № 32 по ул. Тельмана, № 2 по ул. Петровского, № 10 по ул. Маяковского, а также некоторые дома по улицам Кирова, Ломоносова и Школьная. Вследствие попадания снарядов возник пожар в школе № 151, учебное учреждение было полностью уничтожено огнем».
В 151-й школе от попадания боеприпасов загорелась крыша. Ночью. Огонь был такой силы, что пламя по воздуховодам врывалось на нижние этажи, торопливо лизало их огнем, и снова уходило вверх, где раздолья было больше.
И далее: «В ночь с 19 на 20 августа по информации жителей залпы из тяжелых орудий периодически раздавались по всему городу. По информации МЧС в результате попадания снарядов повреждены жилые дома и постройки в городе Моспино. В частности, школа № 152 пострадала от прямого попадания и осколков разорвавшихся рядом снарядов».
Я помню, как плакала дочь: «Это же моя школа! Как мы теперь будем учиться?». У ее одноклассника, худенького паренька с коротенькой светлой челкой, погибли отец и дед. Сели в машину, только выехали со двора – и в легковушку прилетел «град». Сгорели оба мгновенно.
Другая «градина», аккуратно проткнув оконное стекло, воткнулась в церковный пол, прямо под иконой Спасителя. И не разорвалась. Верующие так и назвали её «свеча Порошенко». Еще шесть снарядов легли вокруг храма, их удар приняли на себя столетние деревья, росшие близ столь же древней железнодорожной станции.
А потом все стихло, будто и не было той войны. Когда после Иловайска погнали украинские войска к югу, на Старобешево и Тельманово. И в начале сентября 2014 года город постепенно начал возвращаться к мирной жизни.
Помню, как уже в декабре позвонил мне один знакомый с позывным «Лео», что был тогда в моспинской роте «Марка»: «А вы фугас возле школы сняли? Его «Старик» там ставил…» У внутри меня все похолодело… Начали выяснять — все в порядке, сняли.
А через год, в сентябре 2015 года в Моспино поставили памятник. Всем погибшим. И мирным, и защитникам. Вроде бы и немного, всего четырнадцать человек. Восемь ополченцев, да шесть гражданских. Но достаточно, чтобы на всю жизнь привить боль к войне и ненависть к тем, кто ее развязал. Это уже чувство не политическое, духовная. Бороздой не по земле – по душе.
Автор: Алексей Акутин.
