Три источника, три составных части нацизма
Недоумение и горечь на протяжении всех военных лет вызывает массовое участие русскоязычных граждан Украины в войне киевского режима против Донбасса.
Причём речь идёт не только о насильно мобилизованных. Очень многие берут в руки оружие и идут убивать, руководствуясь пресловутым украинским патриозмом, который, по крайней мере, понятен для обитателей «пьемонта незалежности» у Карпатских гор. Однако, по меньшей мере, странен для жителей Причерноморья, Приазовья и той же Слобожанщины.
Почему так происходит? В чём причина их смертельной вражды по отношению к Русскому миру и его сторонникам в Донбассе?
Обычно историки, эксперты, политологи возвращают нас в прошлое, объясняя истоки русофобии длительным польским господством, внедрением униатства, искусственным созданием украинского «голема», выращенного в лабораториях Австро-Венгерского генштаба, деятельностью спецслужб Третьего рейха и США, взрастивших бандеровщину…
Всё это справедливо. Но не объясняет до конца, почему сотни тысяч граждан, чьей родной речью является русский язык, не просто соглашаются, а вызываются добровольно идти воевать с людьми, говорящими так же, как и они.
Другими словами, почему русские Украины часто становятся приверженцами нацистской идеологии?
Тут тоже придётся обратиться к истории, правда, совсем недавней. В годы горбоперестройки и развала Союза целые поколения Юго-Восточных регионов Украины остались, как говорится, без руля и ветрил. Прежняя идеология строителей коммунизма была скомпрометирована, оплёвана и растоптана.
Изо всех щелей полезли недобитые со времён Хрущёва бандеровцы. Однако, их пещерный национализм с его: «скажи – макытра или паляныця» не мог стать знаменем заметного процента жителей индустриальных регионов.
Русофобия лишь позднее стала брендовой для тех, кто пошёл воевать с Русским миром. Да и то это оказалась для них весьма поверхностным явлением. Ведь местные нацисты и в быту, и даже в радиоперехватах на фронте зачастую изъясняются на чистейшем русском языке. А их фюреры типа Билецкого переходят на мову лишь перед телекамерами. Да и то не всегда.
Так в чём же зловещая тайна нацификации на территории русской Украины?
Тут следует выделить три источника, три составных части этого прискорбного явления.
Во-первых, в ходе развала Союза наши экзистенциальные враги только говорили о деидеологизации. На деле же они тут же насаждали идеологию потребительства, брутального индивидуализма. То есть успеха любой ценой.
Этим воспользовались маргиналы осуществившие «великую криминальную революцию». На просторах Украины и всего СНГ появились бандитские бригады, состоявшие из вооружённых до зубов отморозков, со своими криминальными понятиями и строгой внутренней иерархией. Они и стали в организационном смысле прообразами нацистских батальонов.
Именно из этих «братков» с 2014 года и формировалось ядро нацбатов.
Второй источник неонацизма на Украине – это совпавшее мировоззрение криминалитета и крайне правого политического радикализма. В первую очередь — краеугольное понятие о своей исключительности, дающей право на вседозволенность. Отсюда и жуткие кровавые преступления нацистов, намного превосходящие уголовные деяния прежних «бригад».
И третий источник русскоязычного нацизма – это предрасположенность населения так называемой Украины к самоорганизации в рамках не государства, а сект. Точнее сект тоталитарных. Государство же они презирают и, по сути, игнорируют. Оно им только мешает. Это ещё один повод ненавидеть имперскую по сущности своей многоэтничную российскую нацию.
Это проявилось ещё в годы позднего Союза, когда именно на Украине возникло сильно нашумевшее в то время «Белое братство» — типичная тоталитарная секта со своими фюрерами разного ранга и «пехотой».
А ещё ранее это была массовая секта украинствующих, которая заманила в свой состав и переформатировала за десятки лет миллионы малороссов.
И вот теперь взялись за Новороссию. И, к сожалению, не без успеха.
Нам надо чётко понять и осознать наличие всех этих источников и составных частей неонацизма, чтобы успешно провести процесс денацификацию после нашей военной победы.
Константин Иловайский.